Лысая Гора, полное издание - Страница 20

К оглавлению

— А я-то за что?

— За своё уныние.

О’Димон печально вздохнул.

— Да, ладно, не парься, брат, — с широкой ухмылкой обнадё-

жил его Димон-А, — в наше время все смертные грехи уже стали

добродетелями.

— А что же стало с самими добродетелями?

— Делать добро сейчас считается грехом.

— Да ладно. А как же тогда вера, надежда, любовь?

— Верить никому сейчас нельзя. Надеяться больше не на что.

А любовь давно уже заменили порнухой.

— Ещё что?

— Были ещё такие понятия, как щедрость…

— Ну ты даёшь! — засмеялся О’Димон.

— Умеренность, — продолжил перечислять Димон-А.

— Ага-ага, умеренное употребление спиртных напитков, —

О’Димона пробило на ржач.

— И ещё целомудрие.

— Ты что, вообще? Ха. Какое целомудрие? Ты где слова такие

выискал? Ой, не могу! Целомудрие. Это что, была такая доброде-

тель? Что за бред, вообще? Так ведь можно всю жизнь девственни-

ком прожить.

— А что тут такого? Я, например, до сих пор ещё девствен-

ник, — чистосердечно признался Димон-А.

— Ты? До сих пор? — удивился О’Димон, — как это?

— Да так, — замялся Димон-А.

— Что, тёлки не дают? — догадался О’Димон. — Или рукам во-

лю даёшь?

Димон-А глубоко вздохнул и ничего не ответил. О’Димон ус-

мехнулся, а затем вдруг залился нескончаемым хохотом, словно

кто-то невидимый защекотал его под мышками. Этим невидимым

явно был похотливый бес.

— Чего ты ржёшь? — возмутился Димон-А.

— Самое смешное… ой, не могу… что я ведь… прикинь… тоже…

— Что, тоже… девственник? — изумился Димон-А. — Или тоже

дрочишь?

10. Херувим и аспид

— Слышите? Этот безудержный смех? — прислушался гид. —

Так громко смеяться в самом жутком месте на земле могут позво-

лить себе лишь отчаявшиеся люди, невинные девственницы или

безрассудные юнцы под воздействием травы.

Эти ребятки, видимо, не вполне понимают, куда они попали.

Ведь Лысая Гора — это настоящая обитель потусторонних сил. Па-

ранормальная активность здесь превышает все допустимые уров-

ни. Время здесь не идёт, а бежит или стоит на месте. Здесь — иная

реальность.

На первый взгляд, это обычный заброшенный парк. Но что-то

в его атмосфере сквозит такое, что заставляет сердце сжиматься в

тревожном ожидании.

Чувствуете? Видимо, в прошлом здесь случилось что-то ужас-

ное, и сейчас эта жуть так и витает в воздухе.

Когда вы гуляете по Горе, то отчётливо можете почувствовать

здесь чьё-то незримое присутствие. Кто-то неотступно следует за

вами, кто-то неотрывно следит за каждым вашим движением.

То ли это морок, то ли это леший, то ли страж горы, то ли

сонмы духов казнённых и погребённых здесь преступников, не

говоря уже о колдунах, ведьмах и прочих тёмных личностях в ба-

лахонах с капюшонами, которые встречаются на Лысой чуть ли

не на каждом шагу.

А иногда, вернее, два раза в году, в ноябрьский и в майский

канун здесь появляются иные.

Вот почему простой народ обходит это место десятой дорогой.

Ну, какой же нормальный человек в ясном уме и в доброй памяти

потащится на Лысую Гору, овеянную такой дурной славой, кроме

нас с вами?

Да, здесь, реально, бывает порой страшно.

Но в действительности, жизнь за пределами Лысой Горы

сейчас гораздо страшнее. Многие люди даже не подозревают,

что только здесь и можно уберечься от тех опасностей, которые

подстерегают их в городе. И на самом деле, это единственное

место на земле, где ещё можно спастись, — завершил свою речь

босоногий гид.

— Ну и умеете же вы нагнать страху, — заметила Владисла-

ва, — и так длинно рассказывать всё.

— Это точно, — согласился с ней гид, — язык у меня длинный.

Так и есть.

Вдоволь нахохотавшись, О’Димон неожиданно вновь впал в

уныние:

— Ну и где его черти носят? Который час?

Взглянув на дисплей мобильного телефона, Димон-А выдох-

нул:

— Самый полдень.

— Ни фига себе! — удивился О’Димон. — Пять минут всего

прошло, а такое впечатление, что… целый час.

Он огляделся по сторонам, но вокруг не было ни души: ни

выше по дороге, ни ниже. Он даже зачем-то поднял глаза вверх, и

тут на лоб ему капнуло что-то липкое. Сморщив нос, О’Димон

брезгливо вытерся ладонью и вновь запрокинул голову: прямо над

ним на высокой ветке голого, до сих пор ещё не покрытого зеленью

дуба вниз головой висело что-то похожее на летучую мышь.

— Кыш отсюда! — махнул он на неё рукой.

Расправив крылья, летучая мышь в тот же миг сорвалась с

ветки и, по дёрганой траектории облетев вокруг дуба, скрылась за

деревьями.

— Прицельно, — усмехнулся Димон-А, — ладно бы тебя так го-

лубь пометил или какая-нибудь ворона, а то — мышь.

— А разве от них бывает такое дерьмо? — с недоумением уста-

вился О’Димон на свою ладонь, на которой остался прозрачный

клейкий радужный след, похожий на радужные разводы в луже от

пролитого бензина.

— Не знаю, — пожал плечами Димон-А, — может, и бывает.

В этот момент его щёку украсила подобная же радужная кап-

ля, прилетевшая с небес, зловонная и желеобразная.

— Что за чёрт! — негодующе воскликнул он.

Сморщив нос от нестерпимой вони, он вытер щёку тыльной

стороной ладони и тут же глянул наверх. Странно, но на дереве,

полностью лишённом листьев, среди голых веток ничего не про-

сматривалось: ни летучей мыши, ни вороны, ни голубя, ни какой-