Лысая Гора, полное издание - Страница 19

К оглавлению

Но и тот не послушал его. Выплюнув шелуху на пол, он тут же

вновь сунул в рот очередную семечку.

Четвёртый, маленький и плюгавенький, как чёрт из табакер-

ки, выскочил из своей постели и яростно накинулся на о. Егория:

— Да кто ты такой, чтоб здесь выступать? Ты спросил у ме-

ня? — толкнул он его в грудь, — ты меня спросил?

— А ты кто такой? — удивился прыти прыща священный ин-

квизитор.

— Иван, — представился низкорослый и напыщенно доба-

вил, — Грозный!

— Уйми гордыню свою, царь! — хорошенько встряхнул его

Егорий и поставил на место. — А не то я задушу тебя так же, как ты

своего сына.

Иван Грозный, вне себя от злобы и унижения, ни слова боль-

ше не говоря, выскочил за дверь.

— Так его! Уже задолбал тут всех, — пожаловался на Грозного

его сосед, интеллигентный мужчина в старомодных очках. — Ка-

кой вы молодец! — заискивающе поглядел он на о. Егория. — Та-

кой большой и сильный. Хорошо, что есть люди, которые могут по-

ставить выскочку на место. Вы, судя по разговору, прокурор?

— Нет, я священник.

— Вы знаете, батюшка, я тоже когда-то мечтал стать священ-

ником. Чтобы наставлять людей на путь истинный. Как я завидую

вам и вашему благородному труду.

— Не надо завидовать мне, — улыбнулся ему инквизитор, —

я ведь состою в священной инквизиции, и работа моя зачастую бы-

вает не такой уж и благородной.

Тем временем, во втором ряду вспыхнула ссора.

— Дай поиграть! — требовал лысый дядька в майке и в трени-

ках у молодого парня в шортах и в футболке с надписью «play

games, watch TV and think of nothing», который держал в руках

планшет.

— Не дам, — отмахивался от него усиленно жующий при этом

жвачку парень.

— Дай, я сказал! — замахнулся дядька в гневе на него.

— Не гневись, — вовремя отвёл о. Егорий дядькину руку,

а парню посоветовал, — а ты не будь жадиной и дай ему поиграть.

— Не дам, это мой планшет.

— Он целый день только и делает, гад, — пожаловался дядька

на парня, — что играет в свои игры.

— Не играй в свои игры, — пожурил его инквизитор.

— А что ж мне тогда делать? — возмутился парень.

— Думай! — просто ответил инквизитор.

— Пойду я тогда в фойе — телевизор посмотрю, — решил лы-

сый дядька, — там как раз новости начинаются.

— Смотреть новости — это грех, — покачал головой инквизи-

тор. — Все беды в мире — от новостей. Всё зло исходит от телеве-

дущих. Своими языками они обманывают вас. На их губах — яд,

а рты их полны желчи.

В это время раскрылись двери, и в них влетел Иван Грозный.

За ним прошествовал медбрат со шприцом и с ампулой в руках и

внушительным голосом приказал о. Егорию лечь в постель и за-

драть пижаму для профилактической инъекции.

Священный инквизитор с лёгкостью согласился на инъекцию,

но в последний момент, когда медбрат уже разламывал ампулу на-

двое, он неожиданно схватил шприц с тумбочки и со всей силы

полностью всадил иглу ему в ягодицу, произнеся сакраментальную

фразу «врачу, исцелися сам».

Воспользовавшись замешательством, о. Егорий выскочил из

палаты, позвал на помощь орущему медбрату двоих санитаров,

дежуривших на посту, и, смешавшись с посетителями, покинул

пределы больницы незамеченным.

На следующее утро, накинув поверх больничной пижамы

длиннополый чёрный плащ и захватив с собой походный чёрный

саквояж, поп-расстрига отправился прямиком на Лысую.

9. Семь смертных добродетелей

— Где же твой барыга? — спросил О`Димон, откровенно за-

скучав.

Димон-А неуверенно ответил:

— Мы договорились на двенадцать.

— А сейчас сколько?

Димон-А глянул на часы.

— Без пяти.

Внимание О`Димона привлёк странный рисунок на подпор-

ной стене — намалёванный белой краской полукруг с лучами, изо-

бражавший по всей видимости восходящее или заходящее солнце.

Внутри полукруга был нарисован глаз с вертикальным зраком,

ниже написана римская цифра VII, а ещё ниже — «Приди и Узри».

— Ни черта себе, — опешил он.

— Чем-то похоже на Всевидящий глаз, — предположил Ди-

мон-А.

— Я бы не сказал, — покачал головой О`Димон. — Во-первых,

где ты тут видишь треугольник? А во-вторых, зрачок. Это не глаз

человека.

— А чей глаз?

— Походу змеи или кошки. Короче, какого-то зверя.

— А причём тут зверь?

— А чёрт его знает? — пожал плечами Димон-А и усмехнул-

ся, — наверно, для того, чтобы ты знал: он здесь, и он наблюдает за

тобой.

— «Приди и Узри», — вслух прочитал надпись на стене

О`Димон. — И куда ж нам смотреть? На солнце, что ли? Или на

луну?

— Какая разница куда? Тут главное, смотреть в оба.

Упёршись подбородком в ладонь, О`Димон задумался.

— Что же тогда означает семёрка?

— Ну, принимая во внимание то, куда мы с тобой идём… похо-

ду, это семь смертных грехов.

— Это какие же?

Димон-А неуверенно стал перечислять:

— Гордыня, м-м-м, жадность, зависть, гнев… э-э-э…, похоть,

уныние и… чревоугодие.

Перечисление смертных грехов привело О`Димона в явный

восторг:

— Ну, тогда тебя бесы точно туда заберут, — радостно заверил

он приятеля.

— За что ещё? — не понял тот.

— За то, что жрёшь много. За твоё чревоугодие.

— А-а, это точно, — с довольным видом погладил свой пивной

живот Димон-А. — Но особо не радуйся по этому поводу. Посколь-

ку ты тоже там окажешься.