Лысая Гора, полное издание - Страница 42

К оглавлению

— Где она? — обрадовалась Майя, — где ты видишь её?

Девочка в белом платье вдруг исчезла, как будто её и не было.

— Показалось, — вздохнула Жива.

— Зоя! — крикнула ещё раз Майя, но ответа не последовало.

Лишь две серые утки, вспугнутые криком, взлетели от воды.

Двоюродные сёстры вновь поднялись на насыпную дорогу и

пошли вдоль реки, глядя на тёмную, закрывающую полнеба Лы-

сую гору

— Она ведь жила именно здесь, на этой горе, — кивнула Жива.

— Кто? — спросила Майя.

— Лыбедь, — ответила Жива и тут же поправилась, — княжна

Лыбедь. Она жила здесь в уединении, в отличие от своих братьев,

живущих в центре Киева. И до самой смерти оставалась старой де-

вой. Видимо, поэтому гору эту и назвали Девич-горой.

— Почему же она осталась старой девой?

107

— Считала, видно, что никто не достоин её руки и сердца.

И хотя к ней сватались десятки женихов, она всем отказывала.

— Слишком гордая была? — усмехнулась Майя.

— Скорее переборчивая, — ответила Жива. — А когда постаре-

ла, то сама уже была никому не нужна. Сидела тут на горе, и с горя

плакала, пока из слёз её не образовалась эта река.

— Да, поучительно.

Что-то невидимое за кустами вдруг вспорхнуло от реки, ока-

завшись большой белой птицей. От неожиданности девушки

вздрогнули.

— Лебедь? — удивилась Майя. — Откуда здесь лебедь?

— Залетел, видно, случайно, сюда, — пожала плечами Жива, —

с днепровских плавней… или с Галерного острова.

Шумно замахав крыльями, белый лебедь поднялся над веко-

выми вётлами, а затем скрылся за чёрной горой.

Плавное течение Лыбеди на перекате убыстрилось. Перед же-

лезнодорожным мостом, за которым начиналась автотрасса, двою-

родные сёстры заметили метровую в диаметре железную трубу,

выходящую непосредственно из-под толщи горы, перекинутую над

рекой и зарытую в землю на другом берегу.

— Не понимаю, что может вытекать из-под горы? — озадачи-

лась Майя.

— Скорей всего, канализация, — ответила ей Жива. — Говорят,

внутри горы прорыт целый подземный город. А жителям его ведь

надо куда-то девать продукты своей жизнедеятельности.

20. Чёрный козёл

Два молодых человека, подозрительно опустившиеся на чет-

вереньки и зажавшие уши руками, давно уже мозолили глаза ми-

лиционерам. Несмотря на то, что до контрольно-пропускного

пункта оставалось каких-то сто метров, Димонам всё никак не уда-

валось преодолеть это расстояние. Подъём в гору давался им с ог-

ромным трудом.

Едва успели они прийти в себя после прослушивания умопо-

мрачительной увертюры симфонической поэмы Мусоргского в ин-

струментальной обработке Римского-Корсакова, исполняемой

обычно перед началом балета «Ночь на Лысой горе», как тут же,

без всякого перехода, грянуло и само представление.

108

Навстречу им, спускаясь по краю дороги, выбежали на сцену

шесть белых коз. Позади них степенно вышагивал огромный чёр-

ный рогатый козёл.

— Чёрт, а чё тут козлы делают? — удивился О’Димон.

— Где ты видишь козлов? — спросил Димон-А.

— А ты их не видишь?

— Это же козы, — усмехнулся Димон-А. — Их местные здесь

выпасают.

— Да не козы это, смотри, это — козлы, — дурашливо хихикнул

О`Димон.

Димон-А присмотрелся, — и точно! — у всех коз, кроме выме-

ни, присутствовали ещё и мохнатые члены.

— Какие-то странные они, — заметил он. — Ой, не могу! Козло-

козы!

При этом он дико заржал, как лошадь, привлекая к себе вни-

мание этих самых коза-козлов. После длительного бездействия на

Димонов нашло вдруг безудержное веселье, они совершенно не

могли устоять на месте, им непременно хотелось подвигаться, по-

бегать и подурачиться.

Навострив уши и заблеяв а капелло на разные голоса, живот-

ные-гермафродиты, возглавляемые чёрным козлом, с насторо-

женным видом прошли мимо них, помахивая острыми рогами и

потряхивая кудлатыми бородами.

Через несколько метров они остановились, неожиданно раз-

вернулись на месте и зачем-то выстроились в ряд, загородив собой

всю дорогу. При этом чёрный козёл оказался в центре.

Необычное поведение парнокопытных андрогинов сильно

позабавило студентов-медиков. Поддразнивая их, Димон-А пропел

фальцетом:

— Ой-ой-ой…

А О`Димон дурашливо, как дива-травести, махнул рукой:

— Это ещё что! Вот скоро начнутся визуалы.

— Визуалы? Вау! — обрадовался Димон-А. — Тогда эти козло-

козы точно сейчас превратятся в суккубов.

— В кого? — не понял О`Димон.

— Ну, или в этих… в инкубов, — поправил себя Димон-А, ува-

жительно подняв вверх указательный палец.

— В сатиров, что ли? — догадался О`Димон.

— Ага, — лукаво подтвердил Димон-А.

— Тогда этот чёрный козёл точно сейчас станет дьяволом, —

предположил О`Димон, и его тут же снова пробило на ржач, — а-

ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха.

109

На седьмом «ха» он вдруг осёкся, заметив, что чёрный ко-

зёл и все шесть белых коз, выстроившиеся в одну линию и тем

самым перегородившие им путь к отступлению, неожиданно

встали на дыбы.

Внешне они практически не изменились: рога, копыта и хво-

сты остались прежними, а вот морды их приобрели какой-то ос-

мысленный вид. В них словно проявились человеческие черты, от-

чего они стали ужасными, как покрытые шерстью лица уродов-

людей из петербургской кунсткамеры.

При этом самая ужасная морда оказалась у чёрного козла.